|
|
Театральная история
В Хряповском драматическом театре несколько лет назад произошла такая история. Приближался юбилей Пушкина. Не знаю, как для кого, а для нас хряповцев Пушкин это наше все. Мы всем городом к славной дате готовились.
Перед творческим коллективом театра тоже поставили посильную задачу: порадовать зрителя чем-нибудь пушкинским. Заказали пьесу одному столичному автору. Пьеска получилась что надо.
Там, значит, так было. Жил-был Пушкин, и была у него жена Наталья Николаевна. Жили они, не тужили, вдруг — на тебе, в пятом акте появляется Дантес. И вот этот Дантес, красавец мужчина с кучерявым чубом и в усах, появляется в пятом акте, и давай за Натальей Николаевной, как говорили в то время, волочится. По-нашему это значит, начал он ее потискивать за бока и говорить ей всякие глупости, типа, «Я вас люблю, чего же боле».
Пушкин терпел, терпел, а потом сурово сдвинул брови и говорит: «Все, баста!.. Дуэль!..»
Друзья ему говорят: «Брось, Саня. Наплюй. Айда лучше к цыганам».
«Нет, — говорит Пушкин, — не могу. Что скажут в обществе?»
Так и не смог избавиться от сословных предрассудков. Одним словом, погиб поэт, невольник чести. Но финал пьесы оформлен таким образом, что Пушкин как бы умер, но дело его живет. Так что пьеса всем очень понравилась.
Стали роли распределять. Наталью Николаевну доверили актрисе Елкиной. У нее как раз тоже юбилей намечался. Сорок лет сценической деятельности. Дантесом назначили народного артиста Трушкина. А Пушкиным — заслуженного артиста Портупеева.
— Это что еще за фокусы? – возмутился Трушкин. — Чей-то я буду Дантеса играть, а какой-то Портупеев самого Пушкина?
— Я вам не какой-то, — возмутился Портупеев. — Я, между прочим, заслуженный артист.
— А Пушкин — это народный поэт, и играть его должен народный артист.
— Подумаешь, народный артист. А я на Пушкина больше похож, — сказал Портупеев. Сложил руки на груди и гордо вскинул подбородок.
А нужно сказать, что этот Портупеев хоть и гад редкостный и даже алиментщик, но на Пушкина исключительно похож. В плане внешности, конечно, а не по уму. Особенно когда руки сложит на груди и гордо вскинет подбородок — вылитый Пушкин.
— Похож, как свиня на коня, — ехидно усмехнулся Трушкин. — И вообще, мало ли кто на кого похож. Вон у нашего дворника лысина и бородка клинышком, так что ж ему теперь, Ленина играть? У нас к тому ж с Алесан Сергеечем фамилии созвучны. Пушкин-Трушкин. В рифму. Понял? Короче, не буду я Дантеса играть. Это не мой характер.
— А я тем более не буду, — отвечает Портупеев. — У нас с Алесан Сергеечем фамилии на одну букву начинаются, если вы заметили. Это тоже что-нибудь да значит.
Трушкин с Портупеевым долго ругались, даже подрались два раза. В первый раз Портупеев победил (он-то помоложе). Во второй раз — дружба.
Тут главный режиссер, который все это время сидел в дальнем углу и курил какую-то гадость, решительно встал, прошелся туда-сюда с деловым видом и сказал:
— Пушкин, как уже было сказано, наше все. И то, и се, и пятое-десятое. Такую глыбищу одному актеру не воплотить. Вдвоем будете играть.
— А Дантес? — хором воскликнули Трушкин и Портупеев.
— Какой Дантес? Ах... Дантес... — режиссер пошкреб ногтями затылок. — Да ну, кто такой Дантес? Так, фигляр, мелкая сошка. Без него обойдемся.
Пьесу стали репетировать без Дантеса. Отрепетировали. И вот какой чудный спектакль получился.
Поехал Пушкин на Урал писать книжку про Емельяна Пугачева. А в это время Пушкин вовсю за Натальей Николаевной волочится, четверых детей с ней прижил.
Тут Пушкин с Урала возвращается, смотрит, за его женой вовсю волочатся.
— Не понял, — грит. — Чей-то вы к моей жене лезете?
— Моя жена, — отвечает Пушкин, — хочу и лезу.
— Вы что-то путаете, гражданин, — не успокаивается Пушкин. — Это как раз моя жена, Наталья Николаевна. А я — Пушкин, солнце русской поэзии.
— А я по-вашему кто? — пожимает плечами Пушкин. — Умат Кельдыбельдыев — Полярная звезда бурятской прозы?
Поднялся небольшой там-тарарам, столовые приборы на пол полетели. На шум прибежали Жуковский с Гоголем, тоже Пушкина от Пушкина отличить не могут.
— Наталья Николаевна, — взмолились. — Вы-то хоть разъясните. Это кто? — на одного Пушкина указывают.
— Это муж мой, — говорит Наталья Николаевна, - Александр Сергеевич Пушкин.
— А это кто? — на другого Пушкина указывают.
Наталья Николаевна глазки под лоб закатила и говорит:
— Муж мой, Александр Сергеевич Пушкин.
— Выходит у вас два мужа?
А Наталья Николаевна загадочно вздохнула и говорит:
— Выходит — два…
Тут Пушкин уж совсем не сдержался и как заорет на Пушкина.
— Ах, ты ж, шестикрылый Серафим!..
А тот ему.
— Сам ты дядя честных правил.
— Да я тебе бакенбарды повыщипываю!
— Ой, напугал, — говорит Пушкин, выхватывает пистолет и в Пушкина – ба-бах.
— Ах-ах-ах, говорит Пушкин и на пол – брык.
Тут пьесе, в общем-то, и конец.
Пушкин с Пушкиным берутся за руки и разулыбавшиеся идут на поклон. Потрясенный зритель осыпает их градом неистовых аплодисментов. Со всех концов доносятся выкрики: «Ай да Пушкины! Ай да, сукины дети!»
Андрей Кравченко
|
|
|
